Из сборника "Алый Авангард". Проза

О себе

Чем больше я узнаю людей, тем больше мне не хочется быть человеком. Лучше быть, ангелом, astronaut'ом или сумасшедшим, но только не человеком со всеми его грехами/благами. Или может быть философом в лотосовом аду. Творчество - не есть ли акт эскапизма? Возможно. Но ещё оно и прекрасно лечит душу.

Алый авангард – это сумасбродный авторизованный сборник моего творчества, костяком которого являются рассказы из серии "Взгляд авангардиста". Что такое "взгляд авангардиста"? Это попытка отрефлексировать тот культурно-философский пласт, который был и есть в моём сознании. Это тщетная, как мне кажется, попытка обогатить постмодернистскими высказываниями, то что мы привычно называем искусством.

Взгляд авангардиста на метафизику и абсурд

Над жёлтой комнатой суицида нависла матрица, от которой свисали пучки тонкого серебристого провода, ведущие к нервным окончаниям Владимира Ильича Ленина. На другом конце токопровода была машина с виду напоминающая небольшой оргáн в половину стены.

Часы с боем пробили двенадцать ударов и разбежавшись нанесли удар ногой в лицо Адольфу Гитлеру, сидевшему в смирительной рубашке за столом. Гитлер упал и из его карманов выспались звёзды.

Богоматерь вскрыла вены на запястье левой руки и втирала героин в рану. Окончив, она взяла зеркало, но не увидев отражение в зеркале вопросительно взглянула на Ленина. Ленин, выхватив зеркало из её рук разбил его об её голову. Иосиф Виссарионович Сталин до этого лежал молча в кровати без ног, открыл огонь из автомата по ней. Комната наполнилась дымом.

– Радикальнее надо, Владимир Ильич, - объяснил Сталин.

Гитлер поджал ноги под себя, пожаловался на голоса в голове. Сквозь дым пробирался Сергей Александрович Есенин с Мао Цзэдуном в гинекологическом кресле. Алиса Плезенс Лидделл возгоняла метамфетамин в ложке на пламене хибати (Хибати — традиционная передвижная японская печь для обогрева и приготовления еды, традиционно располагавшаяся в центре помещения) и через трубочку вдыхала волшебный дым.

Герда подбежала к оргáну и неистово что-то наиграла. Ленин упал на пол в судорогах. Его корчи были похожи на эпилептический припадок, и одновременно, на ритуальные телодвижения. Алиса стояла посередине комнаты в белом платье. Её губки были накрашены ярко-алой помадой, а зрачки сильно расширились и блестели.

– Как жестоко! – воскликнула Сара Кру.

– А Вы, юная мисс, настоящая принцесса? - спросила Алиса.

Алиса, милый ребёнок, своими "стеклянными" глазками стала походить на Эмили, куклу, которую держала в руках Сара.

– Нет, но было время, меня называли "Маленькая принцесса"!

– А по мне, так ты маленькая шлюха!

Алиса потянула Сару за прядь волос, а Мальвина отняла у неё Эмили и бросила её на пол. Они свалили слабую Сару.

– К ноге, принцесса! - воскликнула Алиса.

Сара целовала туфельки Алисы. Герда опрокинула стул и свинтила с него ножку. Они надругались над слабой Сарой. Временами Алиса произносила "очень приятно", а Эмили лежала на полу не в силах помочь хозяйке.

Ноябрь '14

Взгляд авангардиста на постмодернизм и абсурд

Действующие лица:

Дудаев (1й президент Ичкерии)
Яндарбиев (2й президент Ичкерии)
Масхадов (3й президент Ичкерии)

Действие происходит в жёлтой комнате суицида. Дудаев и Яндарбиев сидят, а Масхадов прохаживается по комнате. Тихо играет японская музыкальная шкатулка и где-то ещё негромко патефон.

Действие первое и единственное.

Дудаев
Достоевский, этот приоткрыватель души человеческой писал о том, что человек породил дьявола по образу своему и подобию своему.

Яндарбиев
Если так, то и бога тоже.

Масхадов
Это нам понятно. Неудовлетворенность порождает многословие.

Дудаев
Я полагаю, что сыны Адама прокляты даром жизни. Слух бога ослаб от криков о помощи и его глаза слишком слабы, чтобы видеть их страдания.

Масхадов
Это богохульство!

Яндарбиев
Он атеист!

Дудаев
Формально, Бог есть атеист.

Яндарбиев
Атеизм — это великое заблуждение, обман. Атеизм есть когнитивное искажение и философская уловка.

Дудаев
Всю историю человечество всматриваются в священные книги и видят, по сути, лишь своё отражение. В них человек видит свои страхи, чаяния и фантазии. Религия - это миф, но что есть миф? Предохранительный клапан от страха смерти. Разве мифы — это не то, что мы называем психологией народа, его истинный дух?

Яндарбиев
Что сказать на эти глупые речи? Вернуть веру человеку, бывает не легче, чем вернуть девственность.

Дудаев
Мораль относительна, а боль сомнений постоянна.

Яндарбиев
Сомнения окружают человека с юности, словно околоплодные воды...

Дудаев (перебивая)
Религия может запутать и удавить человека, не хуже пуповины. Вера поддерживает человека, как верёвка повешенного. Бог, как идея смертен. Допустим, что со смертью человека умирает и его глаза, но умрёт ли восприятие света и цвета как таковое? Даже если все человечество вымрет, уйдёт ли в прошлое феномен цвета? Нет. Цвет останется неизменным атрибутом материи независимо от наличия или отсутствия анализатора. Казалось бы, вот и объяснение: бог есть в независимости от верующих и неверующих. Но цвет - это продукция сетчатки, а стало быть и мозга. Мозг галлюцинирует восприятием цвета. Глубина, оттенок и форма не есть ли они только плод человеческого вооружения? Конечно, воспринимать мир, можно, как и с религиозных так и с атеистических позиций, в то время, как мир это просто сгусток вялотекущий матери в цепи каскада бифуркаций стремящихся к хаосу.

Яндарбиев
О чём говорят священные книги? - есть Бог. А чему учат материалисты? - Земля мокрая глыба, а жизнь зародилась на ней, как плесень. Это бред!

Дудаев
О добре и зле можно иметь только абстрактно-оценочные суждения. Любовь и ненависть, чувство справедливости и прочие другие смысловые моральные конструкции, в совокупности, только нейрохимический состав головного мозга человека. В этом их корень. Память о прошлом, как и его оценка постоянно меняется, в зависимости от нейромедиаторного наполнения головного мозга.

Масхадов
Это пустое. По совокупности косвенных признаков мы уличили наличие Бога в мире. Вся Вселенная пропахла его духом. Кто мы есть? Только содержимое железобетонных домов, грустные посетители психиатрических лечебниц и божественных святилищ. Миллиарды лет существования Вселенной, Бог видит как бесконечно тонкую слоистую мембрану бытия; как матрицу событий, явлений и материи; как схлопывающийся бесконечный коллапс-момент. Это сложно нам понять.

Яндарбиев
Вера делает боль не напрасной, а смерть осмысленной. Ты убил бога? Не радуйся! Рано или поздно ты уйдёшь вслед за ним. Но умереть нужно ещё и красиво. Я видел много красивых смертей, но не одного красивого рождения. Не радуйся тому, что ты был слепо верующим, а стал яснофилософствующим. Хороший философ заканчивает свои дни в сумасшедшем доме. Впрочем, там же и рождается всякий убеждённый материалист.

Конец первого и единственного действия.

Ноябрь '24г

Взгляд авангардиста на шизофрению и абсурд

Антон Павлович Чехов и Мэрилин Монро с хоругвью и фонарём в руках вошли в жёлтую комнату суицида в тот момент, когда Лев Захарович Мехлис и Иван Павлович Товстуха в скафандрах вооружённые текпатлями делали одновременно аборт и трепанацию Ильзе Кох.

– Откуда вы пришли? – спросила их Агния Львовна Барто.
– Мы пришли из Содома, – ответил Чехов.
– Что случилось в Угличе? – продолжила она.
– Люди посаженные на кол схлопывают миры, – ответила Монро.

Жиль де Ре и Сиро Исии наиграли мелодию на небольшом органе. Услышав музыку Мехлис и Товстуха стали бурлить и пенится, словно две откупоренные бутылки шампанского.

Вячеслав Михайлович Молотов встал из-за стола и снял трясущейся рукой очки. Половицы под ним зашевелились.

Барто скрупулёзно исписывала обои на стене фразой - "милый, приди". Из-под половиц вылезали тени ракшасов и превращались в наскальные рисунки на стенах.

Вишну стоял по середине комнаты мерцая и пульсируя неведомыми цветами.
– Я поток между двух миров, - произнёс он.
В этот момент из потолка появилась большая нога Анубиса и раздавила его словно спелую сливу.

Родос Борис Вениаминович стоял пьяный и изливал мочу на портрет генералиссимуса, сброшенного им на пол.
– Что у нас общего с розовой почкой, которая дрожит, ибо капля росы лежит у неё на теле? – спросил он тихо.

Обнажённая девочка Лорина Плизенс Лидделл с голубым чокером на шее и шаманским бубном в руках камлала, для того чтобы дух корабля Тесея вышел из Василия Блаженного. Перед ней стоял Серафим Саровский, который лил струйку молока из пирамидки на пол. Лицо и руки его были покрыты алыми свастиками.

Андрей Романович Чикатило был прикован к электрическому стулу, который являл собой конструкцию из стула на круглой платформе внутри ленточной сферы, которая, в свою очередь находилась внутри другой, большей ленточной сферы, что позволяло им независимо друг от друга оборачиваться.

Родос подошёл к Молотову с валенком в руках, со словами:
– Это Вселенная. Я ей руковожу!
Сказав это, он засунул руку в валенок. На это Молотов ответил с неоднозначной улыбкой:
– И как? Трудно это? – не получив ответа, он добавил, – вина человека бесценна, ибо она развязывает нам руки.

Чикатило рассказывал про то, как однажды видел, как маленькая девочка неземной красоты падает в котлован внутри самой себя и это выворачивало её и котлован в бесконечной рекурсии.

– Я – мембрана держащая баланс между двумя мирами, гинекологии и этимологии, – произнесла Монро.
Родос посмотрел на часы и обратился к Чехову:
– Смею предположить, что время — это иллюзия. Времени, знаешь ли, нет. Часы — это осцилляторы и не больше. Тик-так, и не больше...
– Ты пахарь, а я жатва! - перебила Родоса Барто и кинулась бить его в грудь кулаками.

Саровский оглянулся вокруг себя и произнёс:
– Я люблю, когда лес горит. Лес, повинуясь огню, возносит себя во всесожжение к небесам. Небо с терпением повитухи, принимает эту жертву. Я люблю иногда поглядеть, на то, как Солнце совершает свой каждодневный круговой суицид, разбиваясь об горизонт; как оно заливает кровью девственную простыню небосвода. А после глядеть, как безучастные звезды сгущаются в голубовато-белые огоньки, далёкие, как Античность.

Ноябрь '24г

I'm a Light Cloud

Автор Telegram-канала LASH