Интервью с Владимиром Абакумовым - директором первого музея аутсайдерского искусства в России

В мировом искусстве аутсайдер-арт давно стал его полноправной частью

Биографическая справка

Владимир Витальевич Абакумов родился в 1956 году, в Пекине. После окончания школы поступил в Московский Полиграфический институт и получил профессию книговеда. С 1981 по 1985 гг. работал в Дирекции международных книжных выставок. С 1983 по 1986 гг. – в Третьяковской галерее, где создал выставочный отдел. С 1986 по 1989 гг. – в Дирекции выставок и аукционов Советского фонда культуры. В 1989 году основал общественную организацию Гуманитарный центр, на базе которой открылся Музей творчества аутсайдеров. В 2011 году перевез коллекцию в Черногорию, где основал Ар Брют Аутсайдер Арт Центр.

В альбоме «Искусство посторонних» (2000) Владимир Абакумов, апеллируя к экспонированию произведений аутсайдерского искусства, пишет:

Мне часто задают вопросы: «А нужно ли показывать и обсуждать столь личное искусство?» и «Почему это нужно?». Зачем, к примеру, собирать и демонстрировать произведения, созданные с нарушением норм и правил академической школы, с использованием нетрадиционных материалов и «страшноватые» на вид? Что несет просмотр таких произведений людям?

Действительно, легко оперируя такими понятиями как «красиво» и «уродливо», как правило, сформированными под влиянием социума, мы с трудом понимаем и принимаем неконвенциональные явления, одним из которых является аутсайдер-арт.

Интервью

– Владимир Витальевич, когда вы впервые столкнулись с работами художников-аутсайдеров? Что привлекло вас в этом явлении?

В.В.: Впервые я столкнулся с работами душевнобольных авторов в период организации нашей выставки «Мы тоже творим». Конечно, термин «аутсайдер-арт» тогда был нам неизвестен. Привлекла неожиданно сильная эстетическая составляющая этих работ.

– Как Гуманитарный центр стал заниматься аутсайдерским искусством? Это связано с сотрудничеством с творческим объединением «Нерв» или интерес к работам аутсайдеров появился раньше?

В.В.: Музей возник в 1989 году как Гуманитарный центр, основной целью которого была реализация проектов в сфере культуры. В Гуманитарном центре был даже Театр моды. Творческое объединение «Нерв» было частью Гуманитарного центра, созданное для организации выставки.

– О выставке творчества душевнобольных «Мы тоже творим» известно немного. Пресс-служба НИИ не располагает информацией о данной выставке (мы отправляли официальный запрос). Расскажите о выставке подробнее.

В.В.: Идея была спонтанная. Александр Иванов (звукооператор Театра моды при Гуманитарном центре – прим. автора) периодически бывал в психиатрических больницах, и я спросил, видел ли он художественные работы пациентов? Он сказал, что видел. Я уточнил, есть ли возможность собрать работы для организации временной выставки. Он согласился и собрал работы.

Директор музея старейшей московской психиатрической больницы №3 С.Д. Душейко (справа) и Александр Иванов во время подготовки картин пациентов клиники к выставке. Христофоров Валерий / ТАСС.

Выбор Музея медицины оправдан, т.к. выставка была обозначена как творчество душевнобольных. Тогда об эстетической стороне этих работ мы не думали. Кто-то напечатал большим тиражом альбом и в качестве иллюстраций использовал материалы с этой выставки. Но где этот альбом и как он точно называется, я не помню (речь идет об альбоме «ФРЕЙД. Новые иллюстрации» (1991) – прим. автора).

Одна из работы выставки. Опубликована в альбоме «ФРЕЙД. Новые иллюстрации» под названием «Повесился в Австралии». Фотография К.В. Квашниной.

– Помните ли вы, когда именно стали оперировать в профессиональной деятельности термином «аутсайдер-арт» / «аутсайдерское искусство»?

В.В.: В 1991 году я посетил Лозанну и познакомился с коллекцией ар-брюта – Collection de l’Art Brut, Lausanne. Удалось встретиться с Мишелем Тевозом, ее хранителем. Это событие оказало серьезное влияние на дальнейшее формирование коллекции. Тевоз был суров, но в хорошем смысле этого слова. Он сказал несколько фраз, которые сильно отрезвили наш наивный энтузиазм. Прежде всего, в России очень трудно найти ар-брют, потому что с 1947 года психиатры стали применять в лечении различные психотропные препараты, а работы, созданные под их влиянием, уже не могут относиться к ар-брюту. Вторая фраза Тевоза звучала приблизительно так: «Чем хуже автору, тем лучше этому искусству». Возможно, спорное утверждение, но с годами я понял, насколько это важно при составлении коллекции.

– Вы тогда решили создать собственную коллекцию?

В.В.: На наши выставки приходили люди и просто отдавали работы своих знакомых, родственников. Особо не задумываясь, мы включали их в состав коллекции Гуманитарного центра. После встречи с Мишелем Тевозом пришло переосмысление.

– Какими принципами вы стали руководствоваться при отборе материалов в коллекцию?

В.В.: Мы старались придерживаться принципов Жана Дюбюффе. Сейчас это практически невозможно из-за огромного информационного потока. Мы продолжаем попытки найти то, что можно отнести к ар-брюту, но это сложно.

– Сколько экспонатов насчитывала коллекция на момент решения о создании Музея?

В.В.: Было примерно 2000 работ, сейчас 4000.

– Расскажите о том, как был организован Музей творчества аутсайдеров? С какими сложностями вам пришлось столкнуться?

В.В.: Решение было принято в 1996 году. У нас было помещение на четвертом этаже общежития, которое с трудом можно назвать «музеем». Надо было видеть лица иностранцев, которые приходили в этот «музей»! Но для нас главным оставалось обозначить музейный подход в формировании и представлении коллекции. Кроме того, мы надеялись получить нормальное помещение, что произошло в 1999 году. Нам дали «в работу» старый магазин. В оформлении мы ориентировались на цветовую гамму музея в Лозанне, а в остальном – экспериментировали. Привезли части бревенчатого дома из заброшенной деревни и включили в интерьер Музея. Подобрали музыкальное сопровождение: старинные индийские, японские мелодии. Жгли ароматические жасминовые палочки. А еще у нас жила кошка!

Экспозиция Гуманитарного центра – Музея творчества аутсайдеров. Из личного архива В.В. Абакумова.

– В разработке экспозиции Музея творчества аутсайдеров, на что вы опирались?

В.В.: На собственное видение, опыт посещения институций схожей направленности. Мы использовали исследования Жана Дюбюффе, Мишеля Тевоза, Женевье Рулена. Музей включал такие разделы, как искусство аутсайдеров, работы категории «Новый вымысел», наивное искусство, психопатологическая экспрессия.

– Какую миссию должен был выполнять Музей?

В.В.: Если коротко, то демонстрация работ авторов, не причастных к художественной среде и, тем не менее, создающих произведения, обладающие эстетической и эмоциональной ценностью.

– Как Музей взаимодействовал с посетителем, учитывая сложность восприятия аутсайдерского искусства с точки зрения искусства?

В.В.: Это непростая тема. Музей был в некотором смысле тестом. У нас были опасения, прежде всего, в отношении детской аудитории. Но оказалось, что дети прекрасно воспринимали не только работы, но интерьер музея, достаточно мрачный. Профессиональные художники надолго замирали перед некоторыми работами в полном восторге. Случались посетители, которые крестились и прятали глаза. Главное – большое количество отзывов. Например, нам писали, что утром были в Третьяковке, а надо было сразу сюда прийти, потому что намного интереснее и сильнее.

Один из экспонатов в экспозиции Гуманитарного центра – Музея творчества аутсайдеров. Из личного архива В.В. Абакумова.

– Музей просуществовал до 2011 года. Что удалось достигнуть за это время?

В.В.: Думаю, главное достижение – сам факт существования Музея творчества аутсайдеров. Конечно, 40 выставок в 25 странах и включение России в мировое содружество аутсайдер-арта и ар-брюта. Музей упоминается во всех хронологиях ар-брюта в мире.

– Как сложилась судьба коллекции после закрытия Музея?

В.В.: В 2011 году из-за постоянного повышения арендной платы Москомимуществом мы вынуждены были закрыть Музей. Коллекция переехала в Черногорию и разместилась в виде небольшой экспозиции в галерее (220 кв.м) в центре города Бар. Галерея называется Ар Брют Аутсайдер Арт Центр. У нас было несколько совместных проектов с Музеем наивного и маргинального искусства Ягодины. В Баре проводили выставку «Наивное искусство Сербии», а в Белграде – выставку «Вместе». Я несколько раз был членом жюри Международного триеннале наивного и маргинального искусства.

Ар Брют Аутсайдер Арт Центр. Из личного архива В.В. Абакумова.

– Был ли у вас какой-то обмен опытом коллекционирования и кураторства аутсайдер-арта с другими энтузиастами этой области в России или за рубежом? Получались ли из этого классные проекты?

В.В.: Да, конечно. До 2014 года мы принимали активное участие практически во всех мировых событиях, посвященных аутсайдерскому искусству. Выступали с докладами об аутсайдер-арте в России, ездили в Будапешт, Хельсинки, Белград. Были даже в Tate Britain (Лондон).

– Видите ли вы перспективные изменения в восприятии аутсайдерского искусства в России, если следите за этим рынком?

В.В.: Из тех источников, которые мне доступны, я вижу серьезный интерес к аутсайдер-арту и одновременно сильное искажение этого термина в пользу рынка, личной популярности исследователей. Это очень грустно. В мировом искусстве аутсайдер-арт уже давно стал его полноправной частью, хотя и не самой популярной.

– В работе над номером нашему редакторскому составу было очень интересно поговорить с самими художниками об их творчестве. Удавалось ли вам в этом уголке культуры выявить некий механизм влияния их инаковости на процесс творчества и существует ли теория аутсайдер-арта, сформулированная художниками-аутсайдерами?

В.В.: Это немного странный вопрос. Ведь на то они и аутсайдеры, что не признают никаких теорий.

– Как вы считаете, у него еще есть потенциал открывать новые горизонты и подходы в живописи?

В.В.: Горизонты и подходы – это ближе к профессиональному искусству. Мне кажется, гораздо важнее искать авторов, максимально близких к определению ар-брюта. Это трудно, но, надеюсь, не безнадежно.

Книжные рекомендации от Владимира Абакумова

Ханц Принцхорн, Bildnerei der Geisteskranken: ein Beitrag zur Psychologie und Psychopathologie der Gestaltung, 1922.

П.И. Карпов, Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники, 1926.

Роджер Кардинал, Outsider Art, 1972.

Джон МакГрегор, The Discovery of the Art of the Insane, 1989.

Колин Родес, Outsider Art, Art Brut and its Affinities, 2022.

Серия короткометражных передач «Искусство посторонних»

КСЕНИЯ КВАШНИНА

Искусствовед
Соискатель в Государственном институте искусствознания